четверг, 12 мая 2011
You'd better awake...
- Что, знакомые места пошли? – понимающе спросила тень
- Знакомые – не то слово. Сознавайся, это твои шуточки? – с подозрением покосился я на нее.
- Нет, - кратко проинформировала меня моя удивительная спутница, и умолкла.
«Шуточки» и в самом деле имели место быть – ниже по реке уютно устроился крайне знакомый мне городок. Маленькие домики, очень тесная, хотя и уютная застройка – несомненно, в скором времени я должен был приблизиться к Нижним Бережкам, теоретически остававшимся в энном количестве километров за моей спиной.
- Город и правда оказался с чертовщинкой, - в подобных ситуациях у меня всегда возникало нестерпимое желание произносить мысли вслух.
- Нету тут никакой чертовщины. Город просто копирует приятно удивившие тебя черты другого места, - отозвалась тень. – Считай это чем-то вроде «Добро пожаловать».
- Копирует?
- Ну да. А то, что ты его видишь, обозначает, что я верно оценила время. Большая часть людей его увидеть неспособны. Для них здесь будет абсолютно ничем не примечательный участок берега. Настолько невыразимо скучный и унылый, что не вызовет желания причалить.
- Так-так-так, - как всегда, очевидная (для кого-то еще) истина доходила до меня туго и болезненно. – Значит, сюда мы и собирались?
Ответа на вопрос я не успел получить – оставленная на произвол течения лодка ткнулась в камни пристани. Я не удержал равновесия, и отчаянно забалансировал на одной ноге, изображая какую-то дикую «ласточку» в меланхолично покачивающейся лодке.
Чья-то рука подхватила меня под локоть, и я тут же поймал покинувший меня момент равновесия.
- Спасибо, - на автомате брякнул я, поворачиваясь к неожиданному помощнику. – Ты?!
От мистического города я ожидал любой неожиданности, но ему удалось-таки отправить мою челюсть в свободный полет. Стоящего рядом со мной человека я знал, причем давно и более чем крепко. То же лицо, те же отчаянно лохматые от природы волосы – все, что я привык видеть, заглядывая в зеркало. Разве что все – глаза, волосы, одежда, кожа – были равномерного темного цвета. Не темно-синего, не черного – еще темнее.
- Я, - кротко отозвался мой невероятный двойник голосом тени. – Не за что.
Я уже успел привыкнуть к тому, что время от времени моя тень отрывалась от меня, самостоятельно ходила, и вообще не соответствовала тому, что в данный момент делаю я. Но при этом она хотя бы оставалась плоской! И тут – такой сюрприз. Обретя это свое странное 3Д, тень, как ни странно, стала походить на меня куда меньше, чем прежде. Но в целом, если бы не различие в цветах, нас можно было бы принять за братьев-близнецов – сильно похожих снаружи, но до крайности разных внутри.
Тень стояла рядом и улыбалась – совсем не так, как я. Как у нее вообще губы-то выгнулись такой дугой?
- И… ты всегда так могла? – мне в голову просто не пришло ничего умнее.
- Всегда. Но не везде, - мой темный двойник наконец-то отпустил мою руку. – На Земле осталось не так много мест, посвященных нашему народу. Что-то вы уничтожили случайно, что-то – намеренно. Шилагар – одно из мест, которое нам до сих пор удается сохранять в тайне.
- Шилагар, - я попробовал слово на вкус. Оно оказалось вязким, как хорошая карамель, но без лишней сладости. – Город теней. Или тень города?
- Нечто среднее, - тень ловко перепрыгнула через борт на пристань и ловко обмотала канат вокруг причальной тумбы каким-то диковинным узлом. – Идем?
- Куда?
- В гостиницу, куда же еще?
- Здесь есть гостиница? – эта новость показалась мне полнейшим нонсенсом, но потом я вспомнил «полузвездочный отель» в Бережках и кивнул собственным мыслям. – Ну да, разумеется.
И мы пошли на поиски гостиницы.
- Надеюсь, ты не имеешь ничего против того, чтобы сейчас поспать? – спросила тень.
- Не люблю спать днем, ты же знаешь, - откликнулся я, и тут же с огромным трудом подавил зевок.
- Ага, вижу, с этим проблем не будет. Город уже поет тебе колыбельную.
Я прислушался, но ничего не услышал. Зато выдал еще один зевок – уже настолько чудовищный, что его не удалось удержать в себе. А еще через один зевок, наконец, начал понимать, что тень имела ввиду под колыбельной города. Где-то, почти на границе звукового восприятия слышался легкий шипящий перезвон, чем-то схожий с белым шумом. Только если белый шум состоит из разнообразных и причудливо перемешанных помех, то здесь была невероятная каша из всевозможных сортов тишины. Как можно это описать – не знаю. Но я твердо понимал, какой вид тишины громче, а какой – тише. Через все это проходила единственная живая нотка звука – слабый-слабый свист ветра. Такой ветер не то что не шевелит листья на деревьях – его даже на лице нельзя почувствовать. Подобный звук, наверное, издают крохотные частицы воздуха, все эти атомы азота, кислорода, углекислого газа и прочая-прочая-прочая, когда трутся друг о друга.
Следующие несколько минут я совершенно уже не помню – тихое пение таинственного города усыпляло меня просто с чудовищной скоростью. Наконец, я упал на что-то мягкое, и, едва осознав это, уснул окончательно.
- Знакомые – не то слово. Сознавайся, это твои шуточки? – с подозрением покосился я на нее.
- Нет, - кратко проинформировала меня моя удивительная спутница, и умолкла.
«Шуточки» и в самом деле имели место быть – ниже по реке уютно устроился крайне знакомый мне городок. Маленькие домики, очень тесная, хотя и уютная застройка – несомненно, в скором времени я должен был приблизиться к Нижним Бережкам, теоретически остававшимся в энном количестве километров за моей спиной.
- Город и правда оказался с чертовщинкой, - в подобных ситуациях у меня всегда возникало нестерпимое желание произносить мысли вслух.
- Нету тут никакой чертовщины. Город просто копирует приятно удивившие тебя черты другого места, - отозвалась тень. – Считай это чем-то вроде «Добро пожаловать».
- Копирует?
- Ну да. А то, что ты его видишь, обозначает, что я верно оценила время. Большая часть людей его увидеть неспособны. Для них здесь будет абсолютно ничем не примечательный участок берега. Настолько невыразимо скучный и унылый, что не вызовет желания причалить.
- Так-так-так, - как всегда, очевидная (для кого-то еще) истина доходила до меня туго и болезненно. – Значит, сюда мы и собирались?
Ответа на вопрос я не успел получить – оставленная на произвол течения лодка ткнулась в камни пристани. Я не удержал равновесия, и отчаянно забалансировал на одной ноге, изображая какую-то дикую «ласточку» в меланхолично покачивающейся лодке.
Чья-то рука подхватила меня под локоть, и я тут же поймал покинувший меня момент равновесия.
- Спасибо, - на автомате брякнул я, поворачиваясь к неожиданному помощнику. – Ты?!
От мистического города я ожидал любой неожиданности, но ему удалось-таки отправить мою челюсть в свободный полет. Стоящего рядом со мной человека я знал, причем давно и более чем крепко. То же лицо, те же отчаянно лохматые от природы волосы – все, что я привык видеть, заглядывая в зеркало. Разве что все – глаза, волосы, одежда, кожа – были равномерного темного цвета. Не темно-синего, не черного – еще темнее.
- Я, - кротко отозвался мой невероятный двойник голосом тени. – Не за что.
Я уже успел привыкнуть к тому, что время от времени моя тень отрывалась от меня, самостоятельно ходила, и вообще не соответствовала тому, что в данный момент делаю я. Но при этом она хотя бы оставалась плоской! И тут – такой сюрприз. Обретя это свое странное 3Д, тень, как ни странно, стала походить на меня куда меньше, чем прежде. Но в целом, если бы не различие в цветах, нас можно было бы принять за братьев-близнецов – сильно похожих снаружи, но до крайности разных внутри.
Тень стояла рядом и улыбалась – совсем не так, как я. Как у нее вообще губы-то выгнулись такой дугой?
- И… ты всегда так могла? – мне в голову просто не пришло ничего умнее.
- Всегда. Но не везде, - мой темный двойник наконец-то отпустил мою руку. – На Земле осталось не так много мест, посвященных нашему народу. Что-то вы уничтожили случайно, что-то – намеренно. Шилагар – одно из мест, которое нам до сих пор удается сохранять в тайне.
- Шилагар, - я попробовал слово на вкус. Оно оказалось вязким, как хорошая карамель, но без лишней сладости. – Город теней. Или тень города?
- Нечто среднее, - тень ловко перепрыгнула через борт на пристань и ловко обмотала канат вокруг причальной тумбы каким-то диковинным узлом. – Идем?
- Куда?
- В гостиницу, куда же еще?
- Здесь есть гостиница? – эта новость показалась мне полнейшим нонсенсом, но потом я вспомнил «полузвездочный отель» в Бережках и кивнул собственным мыслям. – Ну да, разумеется.
И мы пошли на поиски гостиницы.
- Надеюсь, ты не имеешь ничего против того, чтобы сейчас поспать? – спросила тень.
- Не люблю спать днем, ты же знаешь, - откликнулся я, и тут же с огромным трудом подавил зевок.
- Ага, вижу, с этим проблем не будет. Город уже поет тебе колыбельную.
Я прислушался, но ничего не услышал. Зато выдал еще один зевок – уже настолько чудовищный, что его не удалось удержать в себе. А еще через один зевок, наконец, начал понимать, что тень имела ввиду под колыбельной города. Где-то, почти на границе звукового восприятия слышался легкий шипящий перезвон, чем-то схожий с белым шумом. Только если белый шум состоит из разнообразных и причудливо перемешанных помех, то здесь была невероятная каша из всевозможных сортов тишины. Как можно это описать – не знаю. Но я твердо понимал, какой вид тишины громче, а какой – тише. Через все это проходила единственная живая нотка звука – слабый-слабый свист ветра. Такой ветер не то что не шевелит листья на деревьях – его даже на лице нельзя почувствовать. Подобный звук, наверное, издают крохотные частицы воздуха, все эти атомы азота, кислорода, углекислого газа и прочая-прочая-прочая, когда трутся друг о друга.
Следующие несколько минут я совершенно уже не помню – тихое пение таинственного города усыпляло меня просто с чудовищной скоростью. Наконец, я упал на что-то мягкое, и, едва осознав это, уснул окончательно.
среда, 26 января 2011
You'd better awake...
Курю. Струйки белого дыма поднимаются к потолку. Такими темпами к лету придется заново белить потолок... Странно как - дым белый, а то, на чем он оседает - желтеет.
Мысли пустые. Таких мыслей можно желать разве что врагу, чтобы загнулся поскорее. Но я не такой злой, да и с врагами у меня дефицит. Завести, что ли?
Сигарета дотлела до фильтра и уже начинает обжигать пальцы. Прикурить от бычка следующую, бычок - потушить...
- Ничего, это скоро пройдет, - тень устроилась на столе рядом со мной. - Ты ведь сейчас и сам не понимаешь, с чего хандришь, верно?
- У меня так почти постоянно бывает. Скажешь, нет?
- Скажу. У тебя практически всегда бывали веские причины для печали, чаще всего именно тогда, когда ты говорил, что "просто взгрустнулось".
- И что же в этот раз за причина, которой я в упор не вижу?
- В этот раз причины нет, - тень склонила голову на бок. - Причина была четыре года назад. Ты же вернулся во времени на четыре года, помнишь?
- Ну ее нафиг, такую молодость...
- А молодости тебе никто и не обещал. Твое личное время было отмотано на четыре года, и только.
- Только мне почему-то никто не сказал, как с этим жить.
- Да как обычно, - пожала плечами тень.
- Особенно, когда больше и выбрать-то нечего... Знаешь, как весело просматривать по второму кругу тот отрезок жизни, который уже прошел, и знать, что можешь только себе же сопереживать? Нет возможности что-то изменить, исправить ошибки, пойти в другую сторону, вообще ничего нет! Надеюсь, через четыре года я опять достигну того буддистского состояния покоя, в котором был до нашей поездки.
- Тогда нам придется поехать туда заново. И снова отмотать все на четыре года.
- Зачем?
- Чтобы ты не умер прежде времени. Я к тебе уже привыкнуть успела, - ворчит тень. - Тебе нельзя стремиться к покою, из него ты уже не выйдешь.
- Я бы предпочел обратное...
- выпей сока.
- У?
- Ты вчера купил апельсинового сока. Коробка стоит в холодильнике непочатая. Сходи, попей сока, и не начинай кипятиться из-за ничего. И расстанься уже с сигаретами, даже я уже в состоянии тихого шока.
Тушу наполовину скуренную сигарету, сую в переполненную пепельницу. Наконец-то понимаю, насколько в комнате душно. И что от табачного дыма у меня уже слезятся глаза.
Открываю форточку, с наслаждением вдыхаю первый глоток свежего воздуха, одновременно по старой недоброй привычке высыпая в заоконье содержимое пепельницы.
В самом деле захотелось пить. Хорошо, что купил сока...
... Вернувшись с кухни в уже чуть менее подавленном расположении духа, я застал тень над открытым нетбуком.
- Ты так и не продолжил своего рассказа о путешествии, - констатирует она.
- Да. Как-то потерял нить повествования.
- Она вернется к тебе, и очень скоро.
- Все может быть...
- Точно тебе говорю. Просто не вспоминай те часы, которые мы провели в лодке. Ничего особо интересного тогда не приключилось. Переходи сразу к сгоревшему городу.
Я задумался.
Мысли пустые. Таких мыслей можно желать разве что врагу, чтобы загнулся поскорее. Но я не такой злой, да и с врагами у меня дефицит. Завести, что ли?
Сигарета дотлела до фильтра и уже начинает обжигать пальцы. Прикурить от бычка следующую, бычок - потушить...
- Ничего, это скоро пройдет, - тень устроилась на столе рядом со мной. - Ты ведь сейчас и сам не понимаешь, с чего хандришь, верно?
- У меня так почти постоянно бывает. Скажешь, нет?
- Скажу. У тебя практически всегда бывали веские причины для печали, чаще всего именно тогда, когда ты говорил, что "просто взгрустнулось".
- И что же в этот раз за причина, которой я в упор не вижу?
- В этот раз причины нет, - тень склонила голову на бок. - Причина была четыре года назад. Ты же вернулся во времени на четыре года, помнишь?
- Ну ее нафиг, такую молодость...
- А молодости тебе никто и не обещал. Твое личное время было отмотано на четыре года, и только.
- Только мне почему-то никто не сказал, как с этим жить.
- Да как обычно, - пожала плечами тень.
- Особенно, когда больше и выбрать-то нечего... Знаешь, как весело просматривать по второму кругу тот отрезок жизни, который уже прошел, и знать, что можешь только себе же сопереживать? Нет возможности что-то изменить, исправить ошибки, пойти в другую сторону, вообще ничего нет! Надеюсь, через четыре года я опять достигну того буддистского состояния покоя, в котором был до нашей поездки.
- Тогда нам придется поехать туда заново. И снова отмотать все на четыре года.
- Зачем?
- Чтобы ты не умер прежде времени. Я к тебе уже привыкнуть успела, - ворчит тень. - Тебе нельзя стремиться к покою, из него ты уже не выйдешь.
- Я бы предпочел обратное...
- выпей сока.
- У?
- Ты вчера купил апельсинового сока. Коробка стоит в холодильнике непочатая. Сходи, попей сока, и не начинай кипятиться из-за ничего. И расстанься уже с сигаретами, даже я уже в состоянии тихого шока.
Тушу наполовину скуренную сигарету, сую в переполненную пепельницу. Наконец-то понимаю, насколько в комнате душно. И что от табачного дыма у меня уже слезятся глаза.
Открываю форточку, с наслаждением вдыхаю первый глоток свежего воздуха, одновременно по старой недоброй привычке высыпая в заоконье содержимое пепельницы.
В самом деле захотелось пить. Хорошо, что купил сока...
... Вернувшись с кухни в уже чуть менее подавленном расположении духа, я застал тень над открытым нетбуком.
- Ты так и не продолжил своего рассказа о путешествии, - констатирует она.
- Да. Как-то потерял нить повествования.
- Она вернется к тебе, и очень скоро.
- Все может быть...
- Точно тебе говорю. Просто не вспоминай те часы, которые мы провели в лодке. Ничего особо интересного тогда не приключилось. Переходи сразу к сгоревшему городу.
Я задумался.
воскресенье, 09 января 2011
You'd better awake...
Доброе дорожное утро. Всегда бы так просыпаться… Я полночи не мог заснуть, ворочался так и так – проклятая гостиничная кровать скрипела пружинами с громкостью роты марширующих солдат. Время от времени к ее металлическим всхлипам примешивалось потрескивание постельного белья – оно хрустело так отчаянно, словно готово было немедленно порваться на полоски. На самом деле это было из-за крахмала, я так думаю. Из-за него же пододеяльник в звездном свете, пробивающемся из-под ну очень коротких штор сиял каким-то призрачным светом, напомнившим мне кентервильское привидение из одноименного мультфильма. В какой момент я заснул, я не помню. Но вот пробуждение …
Дождь на улице, которым меня встретили Нижние Бережки, перешел в тихую капель, тихо и монотонно стучащую в оконное стекло. Вспоминая беспокойную ночь, я осторожно пошевелился – кровать не издала ни звука. Причина выяснилась чуть позже – поднявшись, я обнаружил, что за ночь в ней образовалось углубление в форме человеческого тела – оказывается, я всю ночь пролежал в позе оловянного солдатика. Но это все были пустяки – меня разбудил запах свежего хлеба. Он шел будто бы отовсюду – из-за плотно притертого вылезшим утеплителем окна, из щелей в паркете, из прикроватной тумбочки, из ванной… Из ванной?! Нет, свежих булочек там не обнаружилось. Зато в качестве сюрприза из крана исчезла горячая вода, и появилась холодная.
В общем-то, оно даже и к лучшему. Умывшись, я спустился на ресепшн. Очередной сюрприз – на нем никого не оказалось. То есть вообще. Даже вчерашней престарелой горгульи. Входная дверь была не заперта – это называется, входите кто хотите, берите что найдете. Хотя в самом деле, что из этого «отеля» можно взять?
От дождика я спасся с помощью пластикового дождевика, прихваченного в дорогу по совету тени. Сам бы я ни в жизнь не догадался, что он может пригодиться посреди зимы, по крайней мере, в России. Похоже, в этом городке дождь был так же естественен, как туман в Лондоне. Город спал – его улицы были пустынны, и мне никто не встретился за всю мою дорогу до крошечного кафе, находившегося в переулке через полторы улицы. Не будь сейчас раннего утра и желания что-нибудь съесть, я бы его вовек не нашел бы. Над входом висела разноцветная вывеска, гласящая – «Радуга». Чуть ниже была приписка, которая меня, в общем-то, интересовала больше всего – «Мы открыты ежедневно с 7:30 и до 21:00». Мои наручные часы показывали полдевятого утра. Посмотрим…
Входная дверь открылась внутрь, задев попутно язычок привешенного над ней колокольчика. Внутри, резко контрастируя с хмурым и сырым утром, было тепло и… солнечно. Одна из стен кафе была полностью составлена из окон, через которые струился ровный, теплый свет, в лучах которого можно было различить кружащиеся пылинки. Эта прозрачная стена была главной достопримечательностью. Само по себе кафе было вполне обычным, но, как и все в этом городе, страдало минимализмом. Два столика, четыре стула при них, узкая витрина, демонстрирующая всяческие вкусности, и дверь, ведущая, вероятно, на кухню. По крайней мере, на звонок колокольчика распахнулась именно она.
Из двери выпорхнула (по-другому сложно сказать) девушка лет восемнадцати. Она была одета в скромное платье мышино-серого цвета, и было видно, что это не рабочая униформа, а ее обыденная одежда. Искренне приятно было видеть, что еще есть девушки, надевающие платья не только на фолк-концерты.
- Вам что-то угодно? – мне показалось, что ее голос отразился от стен чуть слышным эхом.
- Да… Понимаете, я шел мимо… Вы открыты? – ненавижу путающиеся мысли. Из-за них я начинаю говорить невнятно.
- А сколько показывают ваши часы? – она указала на мое запястье.
- Восемь тридцать четыре, - я послушно взглянул на циферблат.
- Стало быть, открыты, - девушка улыбнулась. – Не топчитесь на пороге, заходите, устраивайтесь! У нас еще есть свободные столики?
Она стремительно развернулась на месте, словно ожидая чьего-то ответа.
- О, да у нас столько свободного места не было со вчерашнего вечера! Выбирайте любой столик.
Под ее взглядом я устроился за дальним, угловым столиком. Передо мной тут же легла книжечка меню в пухлой обложке.
- Да у вас в нем можно заблудиться, - улыбнулся я, листая брошюру - там оказалось страниц под десять. – Вы мне не посоветуете что-то для легкого завтрака? Желательно из того, чем так замечательно пахло на две улицы вокруг.
Девушка покраснела, и почему-то спрятала руки за спину.
- Да, с запахом мы действительно немного переусердствовали, уж извините.
- Не стоит извинений, я бы каждый день так просыпался!
- Мы вас… разбудили?! – она произнесла это отчаянным, громким шепотом. Глаза у девушки и без того были большими, красивой формы – но теперь они приблизились к стандартам персонажей аниме.
- Что вас так напугало? Простите, я только вчера приехал в ваш город, и не знаю местных обычаев.
- Нельзя так вмешиваться в чужую жизнь, - тихо проговорила она. – Каждый должен сам решать, когда и что ему делать. Но я совершила непоправимое. Вы знаете, что не отбрасываете тени?
Мысленно выругавшись, я посмотрел под ноги. Действительно. Ну я и разгильдяй! Это же надо было – не посмотреть перед уходом, при мне моя тень, или нет! И вот, здрасьте, приехали – перепугал до полусмерти незнакомого человека. Правда, реакция у девушки оказалась немного не такой, как я когда-то предсказывал.
- Разумеется, в курсе, - так, главное оставаться невозмутимым. – Наверное, у нее дела. Или засмотрелась на что-то и скоро подойдет. А что, у вас без теней люди не ходят?
- Только те, кому осталось не так долго жить.
- Поверьте, я вовсе не собираюсь умирать в вашем заведении! Разве что от голода.
Хоть что-то у меня получается более-менее. Спустя пять минут моего жизнерадостного трепа на ее щеки вернулся румянец, через десять – удалось добиться первого смешка.
К моменту, когда я вполне успешно уменьшал угрозу голодной смерти до отрицательной величины, объявилась тень.
- Чем еще может заниматься человек с утра? Жрать, естественно.
- Чем еще может заниматься тень с утра? Спать, естественно, - в тон ей откликнулся я, допивая вторую чашку кофе.
- Уел, уел, - согласилась тень.
После завтрака я забрал вещи из гостиницы, сдал ключ вновь возникшей на рабочем месте старушке, и отправился на причал. Точнее, на поиски причала. Исходя из логики, причал должен быть рядом с берегом, верно?
Рассуждая таким образом я обошел всю имеющуюся в городской черте часть берега, и если бы не случай, я бы обязательно прошел мимо и шестой раз. Набережная в одном месте сначала шла в гору, потом под уклон – и я справедливо подумал, что это должен быть какой-то холм, оставленный в качестве холма по архитекторскому капризу, или же по небрежности. Но как бы не так – это был вовсе не холм, а небольшой тоннель, отведенный от основного течения реки, где и были пристань, и лодочный домик. Домик был замечательный – пронзительно пахнущий рыбой, керосином и каким-то курительным зельем. В единственном окне горел свет.
Дверь оказалась украшена табличкой в стиле отечественных мультиков про Винни-Пуха – «Пажалуста стучите!». Что ж, можно и постучать. “Постучать” оказалось слабо сказано. Нет, сначала я стучал. Потом долбил, колотил, и всячески еще ненавидел дверь, украшенную неграмотной табличкой. Мысль о том, что человек, в этом домике обитающий, вполне может еще спать, мне в голову как-то не заглянула. Наконец, минут через пятнадцать, дверь все-таки открыл мужчина лет тридцати, уставший терпеть этот, как он выразился, «концерт дятла с оркестром отбойных молотков». Как ни странно, здесь повторилась гостиничная история. Мне пришлось убеждать лодочника, что я не решил странно пошутить, что я не душевнобольной, а что мне правда нужна лодка для сплава вниз по течению.
- Куда плыть-то собираешься? – наконец осведомился он у меня.
- Не знаю… Вниз по течению. У вас там еще какие-то населенные пункты ведь есть?
- Как же, есть, есть… - Он перечислил мне штук пять названий, ни о чем мне абсолютно не рассказавших, и неожиданно просветлел лицом. – О! А до Полюхи ты доплывешь?
- Смотря где это.
- Да вниз по течению, - лодочник махнул рукой в неопределенном направлении. – Проплывешь поворот на Ужиху, там она и будет.
- Ну, я куда-то туда собираюсь, но куда точно не знаю. А что?
- Да весточку куму передать хотел, не забросишь?
- Почему бы и нет.
Обрадованный лодочник скрылся в своем обиталище, и через несколько минут возвратился с какой-то бумажкой, скорее скомканной в несколько раз, чем свернутой.
- Вот, передашь там такому Григорию Петровичу, дяде Грише. Его там все знают. Передашь?
- Передам, передам… Сколько нанять лодку-то стоит?
- Да что ты привязался – нанять лодку, нанять лодку… Взял бы да поехал, раз надо, меня бы не будил… А про весточку не забудь!
- Не забуду, не забуду… - проворчал я, пряча листок во внутренний карман куртки.
Итак, теперь у меня была лодка, и можно было отправляться в дорогу. Первым пунктом маршрута была эта самая Полюха, благо тень сказала, что нам оно по пути, и там можно будет провести вторую ночь. Традиционно, следующую запись сделаю вечером, на месте. До скорого.
Дождь на улице, которым меня встретили Нижние Бережки, перешел в тихую капель, тихо и монотонно стучащую в оконное стекло. Вспоминая беспокойную ночь, я осторожно пошевелился – кровать не издала ни звука. Причина выяснилась чуть позже – поднявшись, я обнаружил, что за ночь в ней образовалось углубление в форме человеческого тела – оказывается, я всю ночь пролежал в позе оловянного солдатика. Но это все были пустяки – меня разбудил запах свежего хлеба. Он шел будто бы отовсюду – из-за плотно притертого вылезшим утеплителем окна, из щелей в паркете, из прикроватной тумбочки, из ванной… Из ванной?! Нет, свежих булочек там не обнаружилось. Зато в качестве сюрприза из крана исчезла горячая вода, и появилась холодная.
В общем-то, оно даже и к лучшему. Умывшись, я спустился на ресепшн. Очередной сюрприз – на нем никого не оказалось. То есть вообще. Даже вчерашней престарелой горгульи. Входная дверь была не заперта – это называется, входите кто хотите, берите что найдете. Хотя в самом деле, что из этого «отеля» можно взять?
От дождика я спасся с помощью пластикового дождевика, прихваченного в дорогу по совету тени. Сам бы я ни в жизнь не догадался, что он может пригодиться посреди зимы, по крайней мере, в России. Похоже, в этом городке дождь был так же естественен, как туман в Лондоне. Город спал – его улицы были пустынны, и мне никто не встретился за всю мою дорогу до крошечного кафе, находившегося в переулке через полторы улицы. Не будь сейчас раннего утра и желания что-нибудь съесть, я бы его вовек не нашел бы. Над входом висела разноцветная вывеска, гласящая – «Радуга». Чуть ниже была приписка, которая меня, в общем-то, интересовала больше всего – «Мы открыты ежедневно с 7:30 и до 21:00». Мои наручные часы показывали полдевятого утра. Посмотрим…
Входная дверь открылась внутрь, задев попутно язычок привешенного над ней колокольчика. Внутри, резко контрастируя с хмурым и сырым утром, было тепло и… солнечно. Одна из стен кафе была полностью составлена из окон, через которые струился ровный, теплый свет, в лучах которого можно было различить кружащиеся пылинки. Эта прозрачная стена была главной достопримечательностью. Само по себе кафе было вполне обычным, но, как и все в этом городе, страдало минимализмом. Два столика, четыре стула при них, узкая витрина, демонстрирующая всяческие вкусности, и дверь, ведущая, вероятно, на кухню. По крайней мере, на звонок колокольчика распахнулась именно она.
Из двери выпорхнула (по-другому сложно сказать) девушка лет восемнадцати. Она была одета в скромное платье мышино-серого цвета, и было видно, что это не рабочая униформа, а ее обыденная одежда. Искренне приятно было видеть, что еще есть девушки, надевающие платья не только на фолк-концерты.
- Вам что-то угодно? – мне показалось, что ее голос отразился от стен чуть слышным эхом.
- Да… Понимаете, я шел мимо… Вы открыты? – ненавижу путающиеся мысли. Из-за них я начинаю говорить невнятно.
- А сколько показывают ваши часы? – она указала на мое запястье.
- Восемь тридцать четыре, - я послушно взглянул на циферблат.
- Стало быть, открыты, - девушка улыбнулась. – Не топчитесь на пороге, заходите, устраивайтесь! У нас еще есть свободные столики?
Она стремительно развернулась на месте, словно ожидая чьего-то ответа.
- О, да у нас столько свободного места не было со вчерашнего вечера! Выбирайте любой столик.
Под ее взглядом я устроился за дальним, угловым столиком. Передо мной тут же легла книжечка меню в пухлой обложке.
- Да у вас в нем можно заблудиться, - улыбнулся я, листая брошюру - там оказалось страниц под десять. – Вы мне не посоветуете что-то для легкого завтрака? Желательно из того, чем так замечательно пахло на две улицы вокруг.
Девушка покраснела, и почему-то спрятала руки за спину.
- Да, с запахом мы действительно немного переусердствовали, уж извините.
- Не стоит извинений, я бы каждый день так просыпался!
- Мы вас… разбудили?! – она произнесла это отчаянным, громким шепотом. Глаза у девушки и без того были большими, красивой формы – но теперь они приблизились к стандартам персонажей аниме.
- Что вас так напугало? Простите, я только вчера приехал в ваш город, и не знаю местных обычаев.
- Нельзя так вмешиваться в чужую жизнь, - тихо проговорила она. – Каждый должен сам решать, когда и что ему делать. Но я совершила непоправимое. Вы знаете, что не отбрасываете тени?
Мысленно выругавшись, я посмотрел под ноги. Действительно. Ну я и разгильдяй! Это же надо было – не посмотреть перед уходом, при мне моя тень, или нет! И вот, здрасьте, приехали – перепугал до полусмерти незнакомого человека. Правда, реакция у девушки оказалась немного не такой, как я когда-то предсказывал.
- Разумеется, в курсе, - так, главное оставаться невозмутимым. – Наверное, у нее дела. Или засмотрелась на что-то и скоро подойдет. А что, у вас без теней люди не ходят?
- Только те, кому осталось не так долго жить.
- Поверьте, я вовсе не собираюсь умирать в вашем заведении! Разве что от голода.
Хоть что-то у меня получается более-менее. Спустя пять минут моего жизнерадостного трепа на ее щеки вернулся румянец, через десять – удалось добиться первого смешка.
К моменту, когда я вполне успешно уменьшал угрозу голодной смерти до отрицательной величины, объявилась тень.
- Чем еще может заниматься человек с утра? Жрать, естественно.
- Чем еще может заниматься тень с утра? Спать, естественно, - в тон ей откликнулся я, допивая вторую чашку кофе.
- Уел, уел, - согласилась тень.
После завтрака я забрал вещи из гостиницы, сдал ключ вновь возникшей на рабочем месте старушке, и отправился на причал. Точнее, на поиски причала. Исходя из логики, причал должен быть рядом с берегом, верно?
Рассуждая таким образом я обошел всю имеющуюся в городской черте часть берега, и если бы не случай, я бы обязательно прошел мимо и шестой раз. Набережная в одном месте сначала шла в гору, потом под уклон – и я справедливо подумал, что это должен быть какой-то холм, оставленный в качестве холма по архитекторскому капризу, или же по небрежности. Но как бы не так – это был вовсе не холм, а небольшой тоннель, отведенный от основного течения реки, где и были пристань, и лодочный домик. Домик был замечательный – пронзительно пахнущий рыбой, керосином и каким-то курительным зельем. В единственном окне горел свет.
Дверь оказалась украшена табличкой в стиле отечественных мультиков про Винни-Пуха – «Пажалуста стучите!». Что ж, можно и постучать. “Постучать” оказалось слабо сказано. Нет, сначала я стучал. Потом долбил, колотил, и всячески еще ненавидел дверь, украшенную неграмотной табличкой. Мысль о том, что человек, в этом домике обитающий, вполне может еще спать, мне в голову как-то не заглянула. Наконец, минут через пятнадцать, дверь все-таки открыл мужчина лет тридцати, уставший терпеть этот, как он выразился, «концерт дятла с оркестром отбойных молотков». Как ни странно, здесь повторилась гостиничная история. Мне пришлось убеждать лодочника, что я не решил странно пошутить, что я не душевнобольной, а что мне правда нужна лодка для сплава вниз по течению.
- Куда плыть-то собираешься? – наконец осведомился он у меня.
- Не знаю… Вниз по течению. У вас там еще какие-то населенные пункты ведь есть?
- Как же, есть, есть… - Он перечислил мне штук пять названий, ни о чем мне абсолютно не рассказавших, и неожиданно просветлел лицом. – О! А до Полюхи ты доплывешь?
- Смотря где это.
- Да вниз по течению, - лодочник махнул рукой в неопределенном направлении. – Проплывешь поворот на Ужиху, там она и будет.
- Ну, я куда-то туда собираюсь, но куда точно не знаю. А что?
- Да весточку куму передать хотел, не забросишь?
- Почему бы и нет.
Обрадованный лодочник скрылся в своем обиталище, и через несколько минут возвратился с какой-то бумажкой, скорее скомканной в несколько раз, чем свернутой.
- Вот, передашь там такому Григорию Петровичу, дяде Грише. Его там все знают. Передашь?
- Передам, передам… Сколько нанять лодку-то стоит?
- Да что ты привязался – нанять лодку, нанять лодку… Взял бы да поехал, раз надо, меня бы не будил… А про весточку не забудь!
- Не забуду, не забуду… - проворчал я, пряча листок во внутренний карман куртки.
Итак, теперь у меня была лодка, и можно было отправляться в дорогу. Первым пунктом маршрута была эта самая Полюха, благо тень сказала, что нам оно по пути, и там можно будет провести вторую ночь. Традиционно, следующую запись сделаю вечером, на месте. До скорого.
суббота, 08 января 2011
You'd better awake...
Сложно писать о произошедших событиях. Сейчас, когда у меня вдостатке времени и интернета, все должно быть просто - но нет, слова не подбираются. Случилось очень много разнообразных событий, и, несмотря ни на что, в Городе Грез, о котором я напишу чуть позже, я провел целых две недели. Но когда я, наконец, поехал назад в Москву, при первом же подключении к интернету часы на нетбуке синхронизировались с атомными часами - и вместо 14 января стали вновь показывать шестое. Сначала у меня была идея дождаться четырнадцатого числа, чтобы последующие записи не казались бредом душевнобольного, но учитывая общую концепцию моего дневника, об этом можно было и не заботиться.
Ну а теперь, с вашего немого позволения, я вернусь к продолжению своей сказки.
Ну а теперь, с вашего немого позволения, я вернусь к продолжению своей сказки.
четверг, 06 января 2011
You'd better awake...
А вот и обещанная вечерняя запись. Остаток дороги описывать не буду, скажу сразу – я сейчас действительно в этих самых «Н.Бережках», как было написано на дорожном знаке. Это оказался небольшой городок, действительно стоящий на незамерзающей реке. Не знаю, из-за реки тут такое безобразие, или нет, но здесь на улице +4 и идет дождь. Это при том, что когда я уезжал, из дому, градусник показывал -10. Впрочем, это не так уж и важно. Вернемся к описанию городка. Лучше даже к описанию того, каким его увидел я.
Представьте себе грунтовую дорогу, к которой сбоку примостилась проржавевшая насквозь бензозаправка. Она не работает уже лет пятнадцать, но тем не менее, мимо нее время от времени ездят машины – наверное, по привычке. Это ветхое сооружение и останки нескольких времянок чуть дальше – тоже, кстати, считается населенным пунктом. Такой была четвертая точка моего путешествия. Указания тени каждый раз выдавали такие названия, что одиннадцать из дюжины проезжающих мимо редких шоферов смотрели на меня ну крайне озадаченно, но в конце концов попадался-таки тот редкий человек, который знал это место. Вот и сейчас – шофер грузовичка (сомневаюсь, что что-то кроме грузовика или внедорожника здесь проедет), остановившийся на мою поднятую руку, нахмурился на название «Нижние Бережки», но потом вспомнил – да, действительно, есть такое в этих краях. Взялся меня подбросить, хотя и с неохотой. Тут даже уместно вспомнить разговор, как он был (ясное дело, в мое версии. Матерный диалект шофера поменял на нечто более благопристойное и внятное):
- А разреши полюбопытствовать, парень, что ты в этих Бережках забыл?
- Да так, путешествую… Места необычные смотрю. Слышал, в этих самых Бережках незамерзающая река есть. Вот и решил заглянуть.
- Есть река, как же, есть. Но городок там странный… Дам тебе такой совет – смотри по сторонам.
- Это в смысле? Что там странного?
- Да как тебе сказать… Городок как городок, обычнейший. Но как-то они там живут хитро – уж очень в себе. Я, веришь ли, по этим дорогам двадцать пять лет туда-сюда езжу, как заводной – так ты второй человек на моей памяти, кто туда собирается. И оттуда никогда никто не уезжает, обратно ни одной машины не видел.
- Так, может, там другие дороги?
- Да куда там другая дорога! Там дальше лес, холмы и прочая ногосломь (словечко авторское – запомнил, уж очень понравилось). До следующего поселка триста верст и все через одно место. Нет, эта вот дорожка тут – единственно нормальная.
Шофер продолжал плести байки про «непонятное место», когда оно, наконец, показалось перед нами. Грузовичок перевалил вершину небольшого холма, и оказался на достаточно крутом спуске, который плавно переходил в город. Было уже девять часов вечера, и картина получилась удивительная – над рекой одним большим мостом ютился городок. Он одновременно смотрелся чем-то чужим в этом уголке почти нетронутой (и почти незагаженной) природы, и в тоже время – как-то странно вписывался в него. В светлых зимних сумерках виднелись силуэты пятиэтажек, из которых выпирало несколько зданий покрупнее. Повсюду горели огоньки – в окнах домов, между домами (новогодние гирлянды). Город казался елочной игрушкой – маленькой и забавной. Таким же он оказался и внутри. В нем будто бы столкнулись два времени – настоящее и прошлый век. Асфальтированных улиц было две, остальные – мощеные. Всего три здания, отличные от пятиэтажных «кирпичей» - здание городского управления, местный дворец культуры, построенный в стиле неизвестной мне архитектуры, и, к моему удивлению – почти настоящая гостиница. В отличие от других, здание с гордой надписью «Гостиница «Бережки»» была ажно семиэтажным кирпичом. В ней у изрядно удивленной моим визитом ночной дежурной (слово «портье» в данном строении по-моему вовсе неуместно. Это в хорошем смысле слова, если что) я долго добивался обычного одноместного номера на ночь. За указанную «комнату со всеми удобствами» я выложил шестьсот сорок рублей, причем к моему полному восторгу у меня отказались принимать тысячную купюру и не из-за того, что сдачи нет, а именно из-за номинала. К счастью, у меня был небольшой непрекосновенный запас сотенных банкнот. Данные с паспорта дежурная переписала в покрытую не менее чем полусантиметровым слоем пыли тетрадь, выдала, наконец, ключ, после чего сварливым тоном сообщила, что меня выселят завтра в полдень, что в номере курить нельзя, и что кафе при гостинице не работает уже лет двадцать.
Номер мне достался на втором этаже, и, как ни странно – чистый. Правда, на его поиски у меня ушло минут десять, за которые в нем вполне могло не только появиться чистое постельное белье, устрашающе пахнущее крахмалом, но и исчезнуть самая очевидная часть пыли. Комнатка была крошечной, к ней примыкал такой же лилипутский совмещенный санузел, в котором была, как ни странно, только горячая вода (по логике вещей, должно быть наоборот – что именно горячей воды нет). Так или иначе, удалось немного смыть дорожную пыль, перекусить остатками домашних бутербродов с какао, и даже найти розетку, в которую воткнулся блок питания нетбука. Интернета естественно не обнаружилось, ну и шут с ним. Сейчас допишу эту строчку, и лягу спать, а то тень вон, уже дрыхнет вовсю. Спокойной нам с ней ночи, и до завтра.
Представьте себе грунтовую дорогу, к которой сбоку примостилась проржавевшая насквозь бензозаправка. Она не работает уже лет пятнадцать, но тем не менее, мимо нее время от времени ездят машины – наверное, по привычке. Это ветхое сооружение и останки нескольких времянок чуть дальше – тоже, кстати, считается населенным пунктом. Такой была четвертая точка моего путешествия. Указания тени каждый раз выдавали такие названия, что одиннадцать из дюжины проезжающих мимо редких шоферов смотрели на меня ну крайне озадаченно, но в конце концов попадался-таки тот редкий человек, который знал это место. Вот и сейчас – шофер грузовичка (сомневаюсь, что что-то кроме грузовика или внедорожника здесь проедет), остановившийся на мою поднятую руку, нахмурился на название «Нижние Бережки», но потом вспомнил – да, действительно, есть такое в этих краях. Взялся меня подбросить, хотя и с неохотой. Тут даже уместно вспомнить разговор, как он был (ясное дело, в мое версии. Матерный диалект шофера поменял на нечто более благопристойное и внятное):
- А разреши полюбопытствовать, парень, что ты в этих Бережках забыл?
- Да так, путешествую… Места необычные смотрю. Слышал, в этих самых Бережках незамерзающая река есть. Вот и решил заглянуть.
- Есть река, как же, есть. Но городок там странный… Дам тебе такой совет – смотри по сторонам.
- Это в смысле? Что там странного?
- Да как тебе сказать… Городок как городок, обычнейший. Но как-то они там живут хитро – уж очень в себе. Я, веришь ли, по этим дорогам двадцать пять лет туда-сюда езжу, как заводной – так ты второй человек на моей памяти, кто туда собирается. И оттуда никогда никто не уезжает, обратно ни одной машины не видел.
- Так, может, там другие дороги?
- Да куда там другая дорога! Там дальше лес, холмы и прочая ногосломь (словечко авторское – запомнил, уж очень понравилось). До следующего поселка триста верст и все через одно место. Нет, эта вот дорожка тут – единственно нормальная.
Шофер продолжал плести байки про «непонятное место», когда оно, наконец, показалось перед нами. Грузовичок перевалил вершину небольшого холма, и оказался на достаточно крутом спуске, который плавно переходил в город. Было уже девять часов вечера, и картина получилась удивительная – над рекой одним большим мостом ютился городок. Он одновременно смотрелся чем-то чужим в этом уголке почти нетронутой (и почти незагаженной) природы, и в тоже время – как-то странно вписывался в него. В светлых зимних сумерках виднелись силуэты пятиэтажек, из которых выпирало несколько зданий покрупнее. Повсюду горели огоньки – в окнах домов, между домами (новогодние гирлянды). Город казался елочной игрушкой – маленькой и забавной. Таким же он оказался и внутри. В нем будто бы столкнулись два времени – настоящее и прошлый век. Асфальтированных улиц было две, остальные – мощеные. Всего три здания, отличные от пятиэтажных «кирпичей» - здание городского управления, местный дворец культуры, построенный в стиле неизвестной мне архитектуры, и, к моему удивлению – почти настоящая гостиница. В отличие от других, здание с гордой надписью «Гостиница «Бережки»» была ажно семиэтажным кирпичом. В ней у изрядно удивленной моим визитом ночной дежурной (слово «портье» в данном строении по-моему вовсе неуместно. Это в хорошем смысле слова, если что) я долго добивался обычного одноместного номера на ночь. За указанную «комнату со всеми удобствами» я выложил шестьсот сорок рублей, причем к моему полному восторгу у меня отказались принимать тысячную купюру и не из-за того, что сдачи нет, а именно из-за номинала. К счастью, у меня был небольшой непрекосновенный запас сотенных банкнот. Данные с паспорта дежурная переписала в покрытую не менее чем полусантиметровым слоем пыли тетрадь, выдала, наконец, ключ, после чего сварливым тоном сообщила, что меня выселят завтра в полдень, что в номере курить нельзя, и что кафе при гостинице не работает уже лет двадцать.
Номер мне достался на втором этаже, и, как ни странно – чистый. Правда, на его поиски у меня ушло минут десять, за которые в нем вполне могло не только появиться чистое постельное белье, устрашающе пахнущее крахмалом, но и исчезнуть самая очевидная часть пыли. Комнатка была крошечной, к ней примыкал такой же лилипутский совмещенный санузел, в котором была, как ни странно, только горячая вода (по логике вещей, должно быть наоборот – что именно горячей воды нет). Так или иначе, удалось немного смыть дорожную пыль, перекусить остатками домашних бутербродов с какао, и даже найти розетку, в которую воткнулся блок питания нетбука. Интернета естественно не обнаружилось, ну и шут с ним. Сейчас допишу эту строчку, и лягу спать, а то тень вон, уже дрыхнет вовсю. Спокойной нам с ней ночи, и до завтра.
You'd better awake...
Утро третьего января было уже обычным. Вскочил, умылся, собрался, наспех перекусил, ушел. В дорогу лучше всего отправляться именно так. Сразу задается темп, скорость, и расстояние до цели под ногами исчезает с пугающей скоростью. На ранней электричке (пришедшей на нашу платформу минут в сорок пятого) я добрался до Москвы, на метро минут за двадцать оказался на Казанском вокзале, и в шесть часов сорок минут уже сидел в электричке, отходящей в сторону Голутвина. В вагоне кроме меня сидела еще молодая парочка, оставившая меня в одиночестве в Люберцах. Как ни странно, никто не подсел – все что, по домам сидят?
- Нам не на этой выходить, часом? – съехидничал я, когда запись женского голоса с неуместным оптимизмом заявила, что “Следующая платформа – Отдых!”.
- Нет, нам дальше, - фыркнула тень. – Это еще что. Если гонишься за красивым названием, можем проехать чуть дальше – там будет Фаустово. А вообще нам нужно выйти на шестьдесят третьем километре.
- Не так уж далеко, - пожимаю плечами. – Мне пока единственная незамерзающая река в тех краях вспоминается – Москва-река. И то исключительно в силу немерянного количества всякой гадости, которой в нее сливают.
- Это пока не слишком далеко, - заявила моя собеседница. – Нам оттуда еще прилично времени добираться. Если повезет, вечером будем в Бережках.
- Бережки? – я напряг свои познания в географии родного края. Название было смутно знакомым. – Это разве не под Калининградом?
- Просто Бережки находятся там, это верно. А нам нужны Нижние Бережки.
На очередной платформе в вагон зашло-таки несколько человек, и мы замолчали. Так в тишине и добрались до платформы «63 километр» (следующая и правда была «Фаустово»).
- Что теперь, о мудрый проводник?
- Теперь – на попутках. Так что потопали вдоль дороги. Здесь это будет редко, долго, да и ехать нам теперь такими петлями, что машину придется ловить раз пять. И, кстати, проводница.
- Что?
- Проводница, а не проводник. Давно уже порываюсь тебя поправить.
- Хм? То есть ты – девушка?!
- Именно. А что тебя так удивляет? Тень – она вообще по умолчанию женского пола в вашей речи, разве не так?
- Так-то оно так… Наверное, я просто как-то привык видеть в своей тени отображение себя, потому и удивился. А тени мужского пола бывают?
- Конечно. А ты думаешь, у нас откуда дети берутся?
- Из логики получается, что тени-женщины у людей-мужчин, а тени-мужчины – наоборот, у людей-женщин?
- Твоя логика, как всегда, никуда не годится, - отозвалась тень. – Какого пола тень родилась, такой она и есть. И у людей-мужчин бывают тени-мужчины, и у людей-женщин – тени-женщины.
- Ну вы и паразиты… - мои мысли перескочили на один старый и уже почти забытый разговор.
- Это ты о чем?
- Помнишь, мы говорили когда-то о наших различиях? Ты тогда еще сказала, что у теней нет гомосексуализма, только гетеросексуальные отношения.
- Было такое. И что?
- А еще было такое – вы, как и люди, любите, ненавидите, ревнуете, хоть и на свой лад. Это и мы с тобой обсуждали, и я сам в каком-то роде видел… Я сейчас все это собрал воедино, и что получается? Вот, допустим, люди – юноша и девушка. Знакомятся, начинают встречаться, а потом их отношения рушатся практически на голом месте. Или наоборот, тяга девушки к девушке или юноши к юноше… Почему-то я вижу тут ваши длинные руки, госпожа тень!
- Правильно видишь, - спокойно согласилась тень. – В определенных вещах ты человек весьма неглупый, и рано или поздно мог догадаться. Да, мы обладаем определенной властью над людьми, которых сопровождаем постоянно, на наших Попутчиков.
- Я так и думал. Иначе каким чертом ты бы меня выдернула в это путешествие?
- Не расстраивайся так. Надеюсь, тебя утешат две вещи, которые я хочу тебе сказать – во-первых, вы, люди, тоже обладаете над нами определенной властью. А во-вторых – я не оказывала на тебя никакого воздействия с тех самых пор, как начала с тобой разговаривать.
Но тут подъехал первый кандидат в попутки, и мне пришлось долго торговаться с водителем за доставку к первой точке путешествия в куда-то – некому «несильно населенному пункту Басулово». Этот водитель, как и последующие шестеро, о подобном поселке не слышали вообще, еще один сообщил, что это с другой стороны Москвы, но восьмой – бодренький дедушка лет под семьдесят на раздолбанном чуть более чем в хлам «москвиче» указанный пункт маршрута знал.
На часах еще раннее утро, если получится, к вечеру доберемся до этих мистических «Нижних Бережков», и я напишу еще одну запись.
- Нам не на этой выходить, часом? – съехидничал я, когда запись женского голоса с неуместным оптимизмом заявила, что “Следующая платформа – Отдых!”.
- Нет, нам дальше, - фыркнула тень. – Это еще что. Если гонишься за красивым названием, можем проехать чуть дальше – там будет Фаустово. А вообще нам нужно выйти на шестьдесят третьем километре.
- Не так уж далеко, - пожимаю плечами. – Мне пока единственная незамерзающая река в тех краях вспоминается – Москва-река. И то исключительно в силу немерянного количества всякой гадости, которой в нее сливают.
- Это пока не слишком далеко, - заявила моя собеседница. – Нам оттуда еще прилично времени добираться. Если повезет, вечером будем в Бережках.
- Бережки? – я напряг свои познания в географии родного края. Название было смутно знакомым. – Это разве не под Калининградом?
- Просто Бережки находятся там, это верно. А нам нужны Нижние Бережки.
На очередной платформе в вагон зашло-таки несколько человек, и мы замолчали. Так в тишине и добрались до платформы «63 километр» (следующая и правда была «Фаустово»).
- Что теперь, о мудрый проводник?
- Теперь – на попутках. Так что потопали вдоль дороги. Здесь это будет редко, долго, да и ехать нам теперь такими петлями, что машину придется ловить раз пять. И, кстати, проводница.
- Что?
- Проводница, а не проводник. Давно уже порываюсь тебя поправить.
- Хм? То есть ты – девушка?!
- Именно. А что тебя так удивляет? Тень – она вообще по умолчанию женского пола в вашей речи, разве не так?
- Так-то оно так… Наверное, я просто как-то привык видеть в своей тени отображение себя, потому и удивился. А тени мужского пола бывают?
- Конечно. А ты думаешь, у нас откуда дети берутся?
- Из логики получается, что тени-женщины у людей-мужчин, а тени-мужчины – наоборот, у людей-женщин?
- Твоя логика, как всегда, никуда не годится, - отозвалась тень. – Какого пола тень родилась, такой она и есть. И у людей-мужчин бывают тени-мужчины, и у людей-женщин – тени-женщины.
- Ну вы и паразиты… - мои мысли перескочили на один старый и уже почти забытый разговор.
- Это ты о чем?
- Помнишь, мы говорили когда-то о наших различиях? Ты тогда еще сказала, что у теней нет гомосексуализма, только гетеросексуальные отношения.
- Было такое. И что?
- А еще было такое – вы, как и люди, любите, ненавидите, ревнуете, хоть и на свой лад. Это и мы с тобой обсуждали, и я сам в каком-то роде видел… Я сейчас все это собрал воедино, и что получается? Вот, допустим, люди – юноша и девушка. Знакомятся, начинают встречаться, а потом их отношения рушатся практически на голом месте. Или наоборот, тяга девушки к девушке или юноши к юноше… Почему-то я вижу тут ваши длинные руки, госпожа тень!
- Правильно видишь, - спокойно согласилась тень. – В определенных вещах ты человек весьма неглупый, и рано или поздно мог догадаться. Да, мы обладаем определенной властью над людьми, которых сопровождаем постоянно, на наших Попутчиков.
- Я так и думал. Иначе каким чертом ты бы меня выдернула в это путешествие?
- Не расстраивайся так. Надеюсь, тебя утешат две вещи, которые я хочу тебе сказать – во-первых, вы, люди, тоже обладаете над нами определенной властью. А во-вторых – я не оказывала на тебя никакого воздействия с тех самых пор, как начала с тобой разговаривать.
Но тут подъехал первый кандидат в попутки, и мне пришлось долго торговаться с водителем за доставку к первой точке путешествия в куда-то – некому «несильно населенному пункту Басулово». Этот водитель, как и последующие шестеро, о подобном поселке не слышали вообще, еще один сообщил, что это с другой стороны Москвы, но восьмой – бодренький дедушка лет под семьдесят на раздолбанном чуть более чем в хлам «москвиче» указанный пункт маршрута знал.
На часах еще раннее утро, если получится, к вечеру доберемся до этих мистических «Нижних Бережков», и я напишу еще одну запись.
You'd better awake...
Все-таки Новый Год – замечательная придумка рода человеческого. Из ниоткуда неожиданно появляется огромное количество времени, которое можно тратить по прихоти души на что-то полезное или бесполезное. Лично я, отметив указанный праздник в теплой компании старых друзей, имел полнейшее намерение потратить остаток обретенных “каникул” на лень. Лень в моем представлении это не ничегонеделание, а очень даже делание, просто без обычных для меня спешки и суеты. Лень – это когда можно утром проснуться не от будильника, а от чувства, что большее количество сна в организм уже просто не влезает. Это когда не бежишь впопыхах в ванную умываться, а сначала полчасика позволяешь себе поваляться с абсолютно свободной от мыслей головой, после этого – вальяжно потянуться, и убить в ванной часа два на полноценное отмокание. Лень – это медленно и со вкусом приготовляемый завтрак, это три чашки зеленого чая, каждую из которых завариваешь отдельно и пьешь неторопливо. Это медленная и спокойная музыка в колонках – в моем случае это была подборка из Nightwish, Epica и Black Heaven.
Наверное, после третьей чашки я бы окончательно впал в нирвану, если бы не тень. Она ухитрилась проспать даже дольше моего, и заявилась на кухню аккурат к описанному мной моменту.
- И что, остальные восемь дней ты тоже собираешься так провести? – спросила она у меня вместо “доброго утра”..
- Не имею ничего против, - полусонно отозвался я. Мммм… Сон – это звучит интересно. Что? Не так давно проснулся? Ну и что?..
- Нет, так дело не пойдет, - заявила моя вечная спутница. – Тебе так грозит стать полностью обыкновенным обывателем, извини уж за оскорбление.
- А у тебя есть другие предложения? – вяло огрызнулся я в ответ (сейчас, вспоминая тот разговор, я думаю – и кто меня за язык тянул?).
- Естественно, есть! Мы уезжаем. Завтра же.
- Куда? – я чувствовал себя настолько размякшим, что даже не сопротивлялся.
- О, тебе понравится! Будем сплавляться по реке.
В моей голове от такого заявления даже очнулся мозг.
- Кхм… Тебе не кажется, что предложение немного несвоевременное? На дворе – зима, а зимой реки имеют обыкновение замерзать.
- Эта – незамерзающая, - невозмутимо отозвалась тень, закуривая утреннюю сигарету. Я с некоторым усилием подавил в себе желание пойти в комнату за своей, материальной пачкой. Между прочим, этой вредной привычке я обязан именно тени – начал портить себе здоровье только из-за того, что некурящий человек с курящей тенью смотрится неестественно.
- Если ты не в курсе, у меня дома нет лодки, - сделал я еще одну слабую попытку отбиться.
- Пустяки, наймешь на месте. Там все так делают.
- Как река-то хоть называется?
- Никак она не называется. Нету названия, и все тут.
- О, замечательно! И как я ее найду?
- По моим мудрым указаниям, естественно. Переставай задавать глупые вопросы, лезь на антресоль за рюкзаком, - оборвала меня тень. – Нам с тобой еще по магазинам идти. Есть такое мудрое правило – идешь в поход на день, еды бери на неделю, помнишь? Так вот, мы идем дня на четыре.
Увидев выражение моего лица, тень довольно захохотала во весь голос, окончательно возвращая меня в сознание. Я вздохнул и полез за рюкзаком.
- Ладно, шут с тобой, поехали. Ты мне только одно скажи – там, куда мы поедем – там электричество есть?
- Есть, есть. А что?
- Хочу нетбук взять. Надо же мне записать в дневник эту авантюру!
- Так ты все-таки взялся за писанину… - озадаченно протянула тень. – Ну бери, бери. Только вот чего-чего, а интернета там точно не жди.
- Ничего. Я запишу, а в интернет выложу потом, как вернемся.
Наверное, после третьей чашки я бы окончательно впал в нирвану, если бы не тень. Она ухитрилась проспать даже дольше моего, и заявилась на кухню аккурат к описанному мной моменту.
- И что, остальные восемь дней ты тоже собираешься так провести? – спросила она у меня вместо “доброго утра”..
- Не имею ничего против, - полусонно отозвался я. Мммм… Сон – это звучит интересно. Что? Не так давно проснулся? Ну и что?..
- Нет, так дело не пойдет, - заявила моя вечная спутница. – Тебе так грозит стать полностью обыкновенным обывателем, извини уж за оскорбление.
- А у тебя есть другие предложения? – вяло огрызнулся я в ответ (сейчас, вспоминая тот разговор, я думаю – и кто меня за язык тянул?).
- Естественно, есть! Мы уезжаем. Завтра же.
- Куда? – я чувствовал себя настолько размякшим, что даже не сопротивлялся.
- О, тебе понравится! Будем сплавляться по реке.
В моей голове от такого заявления даже очнулся мозг.
- Кхм… Тебе не кажется, что предложение немного несвоевременное? На дворе – зима, а зимой реки имеют обыкновение замерзать.
- Эта – незамерзающая, - невозмутимо отозвалась тень, закуривая утреннюю сигарету. Я с некоторым усилием подавил в себе желание пойти в комнату за своей, материальной пачкой. Между прочим, этой вредной привычке я обязан именно тени – начал портить себе здоровье только из-за того, что некурящий человек с курящей тенью смотрится неестественно.
- Если ты не в курсе, у меня дома нет лодки, - сделал я еще одну слабую попытку отбиться.
- Пустяки, наймешь на месте. Там все так делают.
- Как река-то хоть называется?
- Никак она не называется. Нету названия, и все тут.
- О, замечательно! И как я ее найду?
- По моим мудрым указаниям, естественно. Переставай задавать глупые вопросы, лезь на антресоль за рюкзаком, - оборвала меня тень. – Нам с тобой еще по магазинам идти. Есть такое мудрое правило – идешь в поход на день, еды бери на неделю, помнишь? Так вот, мы идем дня на четыре.
Увидев выражение моего лица, тень довольно захохотала во весь голос, окончательно возвращая меня в сознание. Я вздохнул и полез за рюкзаком.
- Ладно, шут с тобой, поехали. Ты мне только одно скажи – там, куда мы поедем – там электричество есть?
- Есть, есть. А что?
- Хочу нетбук взять. Надо же мне записать в дневник эту авантюру!
- Так ты все-таки взялся за писанину… - озадаченно протянула тень. – Ну бери, бери. Только вот чего-чего, а интернета там точно не жди.
- Ничего. Я запишу, а в интернет выложу потом, как вернемся.
пятница, 24 декабря 2010
You'd better awake...
«…Жила-была однажды маленькая тень. Это была самая что ни на есть обычная тень – она была любопытной, радостной, игривой и вполне себе на уме. Шли годы, тень росла, понемногу узнавала новое об окружающем мире, училась говорить. Кроме того, у нее появился Попутчик. Куда бы тень ни собиралась, за ней всегда следовал мальчик – он рос вместе с нею, следил за ней и стремился ей подражать во всем…»
- Ну-ну, - сказала тень, заглядывая через мое плечо в экран нетбука. – Решил написать историю нашего с тобой знакомства? Трудная и долгая работа. И вряд ли, чтобы сильно благодарная. Кому это будет интересно? Кто это будет читать?
- Не знаю. Кто-нибудь, - легкомысленно отозвался я. – В интернете любая информация рано или поздно становится востребованной. Ребенок примет мою писанину за сказку…
- Быстро оборвавшуюся, - съехидничала тень.
- … а взрослый – за научную фантастику, - закончил я свою мысль.
- Первой мыслью и у тех и у других будет «Ээээ, а что курил автор?». Я все понимаю, но объясни, наконец, почему ты начал рассказ от моего имени, нет от своего? Мы с тобой давно общаемся, ты успел ко мне привыкнуть. Но я сомневаюсь, что другие люди также привычны к тому, что мы, тени, делаем, как думаем, и прочая-прочая-прочая.
Я вздохнул, помотал головой – не помогло. Тень сбила меня со сказочно-лирической волны, а заодно и с мысли, которую я пытался выписать. Нажимаю “Ctrl+S” и закрываю крышку нетбука.
- Пойдем перекурим? – говорю ей.
- Для вдохновения? – тень тихо смеется.
Я тоже улыбаюсь – в контексте недавней реплики «что-курил-автор» мои слова и правда прозвучали немного наркомански.
- Да нет, обычные сигареты, - вытаскиваю из початой пачки “Diablo Rosso” две черные курительные палочки. Одна отправляется за ухо, вторую держу между пальцами.
- А ты не помнишь, куда я свои положила? – тень обыскивает стол, тумбочку, заглядывает под кровать, и, наконец, вытаскивает тень сигаретной пачки с книжного шкафа.
Вечно она так. С тех самых пор, как мы с ней познакомились, моя тень вела себя… скажем так, немного самовольно. Нет, на людях она, как и остальные тени, старалась вести себя прилично – ходила туда же, куда и я, делала тоже самое, да еще и молчала почти всегда - словом, соблюдала Кодекс Сохранения Тайны. Но вот стоило нам оказаться наедине, скажем, дома – и все, понеслась. Сначала меня повергало в тихий шок, когда тень вдруг чихала. Или брала из шкафа тень книги и принималась читать, в то время, как я, например, убирался, или резался по сети в какой-нибудь Warhammer 40000 Dawn of War. Или вот как теперь – положила тень сигаретной пачки сама не помнит куда – редкая безалаберность! Я уже не раз говорил тени, что любой здравомыслящий человек, увидев не то что другого человека – даже сигаретную пачку без тени! – немедленно вспомнит или учебник физики, или “Мастера и Маргариту” Булгакова («Господи, он не отбрасывает тени!»), и в зависимости от первого вспомненного произведения побежит звонить или в институт исследования оптических явлений, или в святую инквизицию. Не подействовало. Тень лишь отмахнулась и сказала, что ко вторым не дозвонится, и ладно.
Мы выходим на лестничную клетку и закуриваем.
- Хорошие сигареты, - одобрила тень, выпуская штук пять теней колечек дыма.
- У тебя какие сегодня?
- “Мастодонт”. “Мастодонт-чего-то там”, не помню полного названия.
Да, так тоже бывает. У меня дома лежит пачка “Дьябло”, а тень курит какой-то там свой “Мастодонт”. И завтра наверняка будет что-то новое.
“Сигаретные пачки – существа примитивные”, - как-то обронила тень. – “Они знают одну-единственную игру – прятки, и всю жизнь в них играют. Ваши, человеческие, сигареты просто ползают по всей комнате, а наши – играют тогда, когда их никто не видит. По ночам, например. Когда одна пачка находит другую, они меняются местами. Знаешь, как забавно бывает – человек закуривает по утру сигарету, а тень рядом давится поганой папиросой, стараясь не скривиться от отвращения и не выдать себя. Или наоборот – отсвечивает во-от такенной сигарой. Но это люди чаще всего списывают на оптические явления и прочую белиберду. Вы, люди – удивительно нелюбопытные существа. Всему стараетесь найти рациональное объяснение, поэтому мы и живем рядом с вами столько веков нераскрытыми”.
«…- Уже полпятого утра, - сказала тень. – Может, завтра продолжим разговор?
- Если хочешь, спи. А я сейчас снова возьмусь за клавиатуру.
- Вдохновение вернулось?
- Нет. Я подумал – зачем что-то придумывать, если можно просто записать наш разговор. Кстати, а что на эту тему говорит ваш Кодекс?
- Да ничего не говорит, - тень зевнула и сладко потянулась. – Кодекс касается только нас, а вы, люди, вольны говорить друг другу что пожелаете. Доказать-то свои слова вы не сможете… Так что если хочешь – пиши на здоровье.»
Так и появился этот дневник
- Ну-ну, - сказала тень, заглядывая через мое плечо в экран нетбука. – Решил написать историю нашего с тобой знакомства? Трудная и долгая работа. И вряд ли, чтобы сильно благодарная. Кому это будет интересно? Кто это будет читать?
- Не знаю. Кто-нибудь, - легкомысленно отозвался я. – В интернете любая информация рано или поздно становится востребованной. Ребенок примет мою писанину за сказку…
- Быстро оборвавшуюся, - съехидничала тень.
- … а взрослый – за научную фантастику, - закончил я свою мысль.
- Первой мыслью и у тех и у других будет «Ээээ, а что курил автор?». Я все понимаю, но объясни, наконец, почему ты начал рассказ от моего имени, нет от своего? Мы с тобой давно общаемся, ты успел ко мне привыкнуть. Но я сомневаюсь, что другие люди также привычны к тому, что мы, тени, делаем, как думаем, и прочая-прочая-прочая.
Я вздохнул, помотал головой – не помогло. Тень сбила меня со сказочно-лирической волны, а заодно и с мысли, которую я пытался выписать. Нажимаю “Ctrl+S” и закрываю крышку нетбука.
- Пойдем перекурим? – говорю ей.
- Для вдохновения? – тень тихо смеется.
Я тоже улыбаюсь – в контексте недавней реплики «что-курил-автор» мои слова и правда прозвучали немного наркомански.
- Да нет, обычные сигареты, - вытаскиваю из початой пачки “Diablo Rosso” две черные курительные палочки. Одна отправляется за ухо, вторую держу между пальцами.
- А ты не помнишь, куда я свои положила? – тень обыскивает стол, тумбочку, заглядывает под кровать, и, наконец, вытаскивает тень сигаретной пачки с книжного шкафа.
Вечно она так. С тех самых пор, как мы с ней познакомились, моя тень вела себя… скажем так, немного самовольно. Нет, на людях она, как и остальные тени, старалась вести себя прилично – ходила туда же, куда и я, делала тоже самое, да еще и молчала почти всегда - словом, соблюдала Кодекс Сохранения Тайны. Но вот стоило нам оказаться наедине, скажем, дома – и все, понеслась. Сначала меня повергало в тихий шок, когда тень вдруг чихала. Или брала из шкафа тень книги и принималась читать, в то время, как я, например, убирался, или резался по сети в какой-нибудь Warhammer 40000 Dawn of War. Или вот как теперь – положила тень сигаретной пачки сама не помнит куда – редкая безалаберность! Я уже не раз говорил тени, что любой здравомыслящий человек, увидев не то что другого человека – даже сигаретную пачку без тени! – немедленно вспомнит или учебник физики, или “Мастера и Маргариту” Булгакова («Господи, он не отбрасывает тени!»), и в зависимости от первого вспомненного произведения побежит звонить или в институт исследования оптических явлений, или в святую инквизицию. Не подействовало. Тень лишь отмахнулась и сказала, что ко вторым не дозвонится, и ладно.
Мы выходим на лестничную клетку и закуриваем.
- Хорошие сигареты, - одобрила тень, выпуская штук пять теней колечек дыма.
- У тебя какие сегодня?
- “Мастодонт”. “Мастодонт-чего-то там”, не помню полного названия.
Да, так тоже бывает. У меня дома лежит пачка “Дьябло”, а тень курит какой-то там свой “Мастодонт”. И завтра наверняка будет что-то новое.
“Сигаретные пачки – существа примитивные”, - как-то обронила тень. – “Они знают одну-единственную игру – прятки, и всю жизнь в них играют. Ваши, человеческие, сигареты просто ползают по всей комнате, а наши – играют тогда, когда их никто не видит. По ночам, например. Когда одна пачка находит другую, они меняются местами. Знаешь, как забавно бывает – человек закуривает по утру сигарету, а тень рядом давится поганой папиросой, стараясь не скривиться от отвращения и не выдать себя. Или наоборот – отсвечивает во-от такенной сигарой. Но это люди чаще всего списывают на оптические явления и прочую белиберду. Вы, люди – удивительно нелюбопытные существа. Всему стараетесь найти рациональное объяснение, поэтому мы и живем рядом с вами столько веков нераскрытыми”.
«…- Уже полпятого утра, - сказала тень. – Может, завтра продолжим разговор?
- Если хочешь, спи. А я сейчас снова возьмусь за клавиатуру.
- Вдохновение вернулось?
- Нет. Я подумал – зачем что-то придумывать, если можно просто записать наш разговор. Кстати, а что на эту тему говорит ваш Кодекс?
- Да ничего не говорит, - тень зевнула и сладко потянулась. – Кодекс касается только нас, а вы, люди, вольны говорить друг другу что пожелаете. Доказать-то свои слова вы не сможете… Так что если хочешь – пиши на здоровье.»
Так и появился этот дневник